Союз верных. Остгренц. Из цикла «Потускневшая жемчужина» - Александр Басов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После перерыва отец сказал:
– В любом случае, каждая ведьма, если конечно она достойна этого звания, представляет собой мощного ментального оператора, потенциально способного взаимодействовать с ментально-ориентированными устройствами Древних.
– То есть, бывают сильные и слабые операторы?
– Точнее будет сказать, бывают ментальные операторы и сильные ментальные операторы. Чисто теоретически, не существует предела для концентрации мысленной энергии. Математические уравнения это подтверждают. Достигший наивысшей точки сосредоточения человек способен локально изменять фундаментальные законы физики. Возможно даже телепатическое общение между людьми наподобие радиосвязи. Но это в теории. На практике подобное осуществить нереально.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что концентрация мысленной энергии свыше определённого уровня начинает отрицательно сказываться на физическом здоровье оператора. Пока оператор задействует только кору головного мозга, ему почти ничего не угрожает. Если человек сумел использовать более шестидесяти процентов нейронов коры головного мозга, его можно считать сильным ментальным оператором. Предвидя твой вопрос, добавлю, что более восьмидесяти процентов нейронов использовать не получится – наступит неизбежная потеря сознания. Существует способ улучшить способности оператора. Способ опасный, доступный совсем немногим, и поэтому Древние запретили его массовое использование. Если энергию, накопленную в коре головного мозга сфокусировать через подкорковые центры, то можно получить многократное усиление. Проблема в том, что подкорковые скопления серого вещества управляют физиологическими процессами в организме. Если заставить их работать не по назначению, человек просто не сможет существовать дольше нескольких минут. Потом неизбежно наступит смерть.
– Получается, что в эти несколько минут человек становится по-настоящему всесильным?
– Может быть. Я знаю, что Древними проводились исследования с участием добровольцев. Результаты этих экспериментов до нас не дошли. Твоё любопытство удовлетворено?
– Да.
– Тогда продолжим по теме занятия. Для взаимодействия с простейшими ментально-ориентированными устройствами достаточно упорядочить работу десяти-пятнадцати процентов нейронов серого вещества коры головного мозга. Это очень просто. Нужно, всего лишь подавить спонтанное хаотическое мышление, неизбежно присутствующее в сознании у каждого. После этого мозг способен осуществлять приём и распознавание сигнала от устройства. Чтобы сгенерировать сигнал нужной силы, необходимо задействовать порядка сорока процентов нейронов. Среднестатистический человек вполне может этому научиться, для чего существует ряд развивающих упражнений. Чем мы сейчас и будем заниматься.
Отец очень ловко перекинул мостик между моими интересами и наукой, заставив на время позабыть о том, что происходит за пределами учебного помещения. Несколько дней я изучал технику мысленной фокусировки, а также методику защиты от обнаружения ментальными сканерами под названием «пустая голова». По словам отца, я делал успехи, хотя он сокрушался, что у Хранителей не осталось ни одного устройства, на котором можно было бы проверить мои способности. Плотный график занятий способствовал тому, что образ Скай отодвинулся куда-то на периферию сознания, но совсем не исчез. Видимо поэтому в день, когда отец позволил отдохнуть от учёбы, появилось острое желание снова увидеть девушку.
Оказавшийся на задворках памяти образ Скай постепенно терял яркость и детализацию, перестав подпитывать тлевший в душе огонёк радости, отчего стало совсем тоскливо. Помочь мне увидеться с ней мог только Клаус, который, как выяснилось, в тот день крутил тяжёлое колесо подъёмника. Увидев меня, он присвистнул и сказал:
– Привет, Берко! Ты выглядишь так, будто с той самой ночи ни разу не сомкнул глаз.
– Привет. Занятия были очень напряжёнными… – начал я, потом махнул рукой и сознался. – В целом, ты прав. Спал действительно плохо. – Я уж подумал, что ты по Скай так сохнешь, извёлся весь
Меня частенько удивляла проницательность Клауса, которую сам он так и не мог ничем объяснить. Тем не менее, в вопросах человеческих отношений мой приятель редко когда ошибался. Пришлось признать его правоту и на этот раз.
– Я же видел, как ты на неё смотрел. – Клаус расплылся в довольной улыбке. Такие взгляды говорят о многом. Подожди, я скоро сменюсь, и тогда пойдём навестить твою подружку.
– Не смейся, Клаус! Когда она успела стать моей подружкой?
– Может стать, если ты приложишь для этого хоть какие-нибудь усилия. Кот в перчатках не поймает ни одной мышки. Соображаешь?
– Да.
– Молодец. Не вздыхай так тяжко. Сейчас последний поддон с зерном поднимем, я переоденусь, и двинем в пекарню.
– Зачем? – Затем, что Скай трудится там. Это же ты у нас умник, которому положено учиться. А остальные своими руками добывают себе пропитание.
– Клаус! Ты же знаешь, что отец готов обучать всех желающих!
– Не злись. – Мой приятель вытер пот со лба и застопорил лебёдку. – Подначивать тебя я не собирался. У меня мозгов не хватит, чтобы понять и десятую часть того что известно тебе. Каждый должен заниматься своим делом. Кому – на подъёмнике стоять, а кому-то – думать головой. Пойдём, я ненадолго заскочу домой, чтобы переодеться.
По пути в пекарню я пытался моделировать будущий разговор со Скай, но из этого ничего не вышло, потому что мне так и не удалось представить, что она скажет в ответ. Я хотел рассказать ей о многом, но облечь все свои переживания в словесную форму не получалось. В жизни не считал себя косноязычным, но дальше банального «привет» продвинуться не смог, как ни старался.
Шедший рядом Клаус всю дорогу что-то говорил вполголоса и ободряюще похлопывал меня по плечу. Я был благодарен ему за поддержку, но внутренний диалог с самим собой занимал все мои мысли. Это была развёрнутая полемика, посвящённая моему нелепому поведению, и я постепенно убедил себя, что глупо так переживать, всё образуется само собой, как только увижу Скай. Создав, таким образом, в своём сознании точку опоры, я закрепился на ней и стал ждать дальнейшего развития событий.
В пещерном поселении, постоянно ощущался недостаток топлива для обогрева жилых помещений. Все к этому давно привыкли и не обращали особого внимания на холод и сквозняки. Всегда жарко было только в одном месте – в круглосуточно работавшей пекарне.
Я заглянул в приоткрытую дверь… вернее, это Клаус ткнул кулаком мне в бок и одним движением плеча пододвинул к двери. В озаренной красноватым светом из печей пекарне суетилось несколько женщин, одетых в простые балахоны из неплотной грубой ткани, больше напоминавшей мешковину. Видимо, только в такой одежде и можно было находиться возле пышущих жаром печей. Ткань просвечивала, нисколько не скрывая особенностей фигур работавших в пекарне женщин. Ближайшая из них стояла ко мне спиной в нескольких футах от двери и складывала в корзину свежевыпеченный хлеб.
– Эй, – несмело позвал я, – послушайте…
Голова женщины была повязана платком, и мне стало ясно, что нужно говорить громче. Пару раз кашлянув, я открыл рот, чтобы позвать работницу пекарни, но стоявший позади Клаус шлёпнул ладонью по двери. Женщина обернулась, а моя точка опоры покачнулась и медленно растворилась в её синих глазах.
– Привет…
– Привет, Король! – Скай засмеялась и поправила выбившуюся из-под платка чёлку. – До сих пор вспоминаю выбранную тобой начинку для пирога
После этих слов я совершенно растерялся и ждал, что стоявший позади Клаус придёт на помощь, но мой приятель, ещё совсем недавно теснивший меня к двери, успел незаметно улизнуть.
– Поторопись, Скай! – Крикнул кто-то из работниц пекарни.
– Уже иду! – Ответила девушка и, улыбнувшись мне, сказала: – Извини, на разговоры нет времени. Придешь сегодня вечером к дальнему водопаду?
Я кивнул, и в тот же миг понял, что именно должен ей сейчас сказать. Слова сами сложились в изысканную фразу, которая уже рвалась с моих губ…
– Я поняла, – прошептала Скай. – До встречи.
Она подхватила корзину с хлебом и поспешила вглубь пекарни.
Здесь мне нужно прервать своё повествование, чтобы рассказать о том, что произошло в пещерном поселении за полгода до описываемых мною событий. Однажды в горах произошёл особо мощный обвал, сотрясший, казалось самое основание горного хребта. Обрушилось несколько жилых пещер, но серьёзно никто не пострадал. После этого происшествия стали пропадать люди. Это случалось и раньше, но почти никогда обитатели пещер не исчезали бесследно. Жизнь в горах нельзя было назвать лёгкой, и несчастные случаи со смертельным исходом считались вполне обычным делом. Тела невнимательных и не слишком ловких поселенцев нередко доставали из глубоких трещин в скальной породе.